Тана молча смотрела на Розали, по-прежнему сжимая в руках отчеты. Вот он, этот город. Чертов Твин-мать-его-Пикс. Это дело безнадежно.

— Заварить тебе чаю, Тана? Ты явно на взводе. Посмотри, у тебя руки трясутся.

Тана опустила глаза, сглотнула, ослабила мертвую хватку. Положила документы на стол, глубоко вздохнула.

— Извините. Вы совершенно правы: бессонные ночи и все такое. Джейми уже ушел. Отпустила его, сделав предупреждение. Он пообещал отработать ущерб в «Красном лосе», если Виктор согласится.

— Да согласится, конечно.

— Так вот, — сказала Тана медленно, с расстановкой, — я ищу два отчета и не могу найти. Один за ноябрь три года назад, другой — четыре. В электронном виде документов за этот период нет.

— Два с половиной года назад у нас вся система полетела. Еще когда была старая тарелка и старая спутниковая система. Так что все файлы стерлись. Потом прислали новые компьютеры. Но все отчеты есть в бумажном виде. Какие тебе нужны?

— Дела о гибели Реган Новак и Дакоты Смитерс.

Розали застыла на месте.

— А что? — спросила Тана.

— Зачем они тебе?

— Не важно. Я просто хочу их посмотреть. После страшного нападения волков надо…

— Тех волков убили давным-давно. Они не имеют ничего общего с этим нападением.

— Розали, — тихо сказала Тана, — вы знаете, где эти отчеты? Почему пропали только они?

Розали наклонила голову, нахмурила бровь.

— Ты же знаешь, он спятил. Эллиот Новак. Стал настоящим чокнутым психом. Мы не хотели, чтобы эти отчеты постоянно попадались ему на глаза, чтобы он обвинял кого-то, некое чудовище, которого нет. Несчастный случай, и больше ничего.

— Розали, отчеты.

Пожилая женщина вздохнула, покачала головой.

— Пойдем покажу. — Взяла ключ с полки, висевшей над столом. — Лежат в подвале. Он не хотел, чтобы они хранились вместе с остальными.

— Кто — он? — поинтересовалась Тана, идя следом за Розали.

— Младший сержант Барри Бассхольц, который пришел на место Новака.

— Только эти два отчета? Но почему?

Розали наклонилась, чтобы открыть маленькую дверь возле комнаты хранения оружия. Расшатанные деревянные ступени вели в черную дыру.

— Вон там, — сказала она, — в самом конце. Света нет: нужно заменить лампочку.

— Шутите, что ли? — Тана сняла с ремня фонарик, согнулась пополам, выставила руку вперед. Из подвала повеяло холодом. По всей видимости, никто не позаботился о его утеплении. Вдохнув запах плесени и застарелой грязи, Тана закашлялась. Теперь ей стало понятно, почему в здании все время стоял холод. Он шел отсюда.

— Не вижу коробок, — сказала Тана.

— Вон там, в углу, — ответила Розали.

Тане пришлось согнуться еще больше. Она пролезла в самый дальний угол подвала, освещая себе путь фонариком, увидела полку и коробку на ней. Пробираясь обратно, запуталась в паутине, и разорванная нить обвилась вокруг ее запястья, как бы мягко и ненавязчиво притягивая обратно.

— Чего ради Бассхольц засунул их сюда?

Молчание.

Тана обернулась, ударилась головой, выругалась, стиснула зубы и кое-как выбралась вместе с коробкой. Высунув голову из подвала, она увидела суровый взгляд Розали, и это немного охладило. Нахмурившись, втащила коробку в теплый кабинет, и Розали закрыла за ней маленькую дверь.

Тана поставила коробку на стол, сняла крышку. Потом спросила:

— Зачем, Розали, зачем Бассхольц решил их туда запрятать?

— Он боялся, что Эллиот Новак опять ворвется в участок и утащит их с собой.

Тана удивленно подняла глаза.

— Что?

— Сержант Эллиот Новак как-то раз ворвался сюда. Больше двух лет назад. Вышел из лесов, разбил окно, вытащил ключ из стола Бассхольца и копался в отчетах, когда его застукал Бассхольц.

— Что же искал Новак? — изумилась Тана.

— Не знаю. Тана, он ненормальный. Он нес какой-то бред, он… он не в своем уме. Он опасен.

— Поэтому Бассхольц спрятал от него отчеты?

— Угу.

Господи.

Тана смахнула пыль с первого отчета, закашлялась.

— Будь с ними осторожна, — тихо и многозначительно сказала Розали. — Эти два дела сгубили множество жизней.

Рано утром, собираясь посадить «Зверюгу» в Твин-Риверсе после утреннего путешествия в лагерь, Бабах увидел, что Хизер идет мимо ангара и курит. Длинные светлые волосы развевал нарастающий ветер. Она шла быстро, как обычно — он не помнил, чтобы она когда-нибудь двигалась спокойно. Красивая. Сильный характер, острый ум, нежелание обременять себя обязательствами — таких женщин он любил, таких всегда выбирал. Он ухмыльнулся. Да, он уже давно не спал с ней. Пора бы расслабиться. Хватит думать о Тане Ларссон и прочей ерунде, которая лезет в голову вслед за мыслями о девчонке-полицейском. Он снизил высоту, «Зверюга» села, подпрыгнула, загрохотала по полосе. Бабах подъехал к Хизер, встал прямо напротив. Она не шевельнулась, не шагнула в сторону. Просто стояла и ухмылялась — в пальцах сигарета, волосы откинуты назад.

Игра, кто первым сдастся.

Пропеллер медленно вращался, угрожая разрезать ее пополам. Бабах рассмеялся, отдал ей честь.

Когда он снимал шлем, Хизер подошла к нему. Он открыл дверь, выпрыгнул. Флюгер над ангаром дрожал, отклонившись на восемьдесят градусов от вертикали — ветер шел с севера, большие грозовые фронты оповещали о своем неминуемом приближении.

— И чем я заслужил такой подарок? — спросил он, снимая авиаторы в стиле времен Второй мировой.

— Заслужил ли?

Он заметил, что из окна его дома, стоявшего совсем рядом со взлетной полосой, на них смотрит Минди, и помахал ей рукой. Минди не помахала в ответ, но продолжала таращиться, и по его телу прошло странное чувство.

— Пошли в ангар, — сказал он Хизер, не сводя глаз с Минди. Одно дело — просто продавать наркоту, другое — при ребенке.

Хизер бросила окурок на лед, придавила ногой, последовала за ним в ангар. Бабах достал из-за отворота куртки пакетик, поменьше того, что он вчера принес Алану Штурманн-Тейлору.

— Цена та же, — сказал он, — но если мной займется коп, придется поднять.

Хизер взяла пакетик с каннабисом, протянула ему деньги. Он пересчитал.

— Ну, если она в курсе, что ты в пятницу посадил свой «АэроСтар» возле места происшествия… — предположила она, открывая пакетик и вдыхая.

Он посмотрел в ее голубые глаза.

— Я тогда сказал правду.

— Да ладно? — сказала она. — Думаешь, Ларссон поверит, что возле лагеря носится целая куча красных «АэроСтаров»? Я, само собой, знаю, что это не так, а она тоже далеко не дура.